29 августа, понедельник

Чувство дороги

Удивительное это чувство – чувство дороги. Оно знакомо и понятно лишь тем, кто ездил на далекие расстояния. С одной стороны – ты привязан к полосе асфальта, иногда широкой – иногда узкой; иногда это асфальт, а иногда – нет; но с другой стороны – ты стал свободен от великого множества вещей и вещичек, которые тебя связывали тонкими веревочками. Они, вещи и вещички, сами пришли в твою жизнь, чтобы контролировать твою возвышенную личность. Ты сам их впустил, добровольно. Есть вещи важные, серьезные, имеющие право на существование, приносящие добрые результаты и удовлетворение, на которые необходимо тратить свою жизнь, потому что они созидают другую Жизнь, вечную.

Но при этих «великих» и значительных, какое же огромное количество «невеликих» лилипутиков, которые с раннего утра старательно напоминают тебе о своем существовании! И требуют к себе внимания, как малые дети, а при этом «великие» скромно ждут своего часа, лишь иногда аккуратно напоминая о себе…

Итак, дорога… Каким образом я здесь оказался? Что заставило меня бросить всех вопиющих «великих» и «невеликих» и обнаружить себя в загруженной старенькой машине, стремительно двигающейся вдаль от цивилизации…

Некоторые люди так и не могут этого понять. И поэтому им не знакомо это чувство свободы.

Но я знаю, почему я здесь. И Кто меня сюда направил. И это замечательно чувство, когда ты не вышел из дома на прогулку, так и не дождавшись разрешения родителей; а когда твой Отец одобрительно кивает и говорит, в какую сторону тебе следует идти, а куда не стоит. И более того – Он выходит с тобой из дома, в котором остались «великие» и «невеликие» вещи, и идет рядом с тобой, держит за руку.

О, какое замечательное это чувство – чувство дороги, чувство верного Пути!

30 августа, вторник

Открытая дверь

Ночью нас накрыла сильная гроза. Черное небо вдруг стало вспыхивать ярким белым пламенем зарниц, большие тяжелые капли стали разбиваться о лобовое стекло и очень быстро потоки воды обрушились на все шоссе.

Залпы молний походили на торжественное совместное звучание оркестра, когда все инструменты издают один громкий звук. Это называется «тутти». И вот под таким «туттийным» сопровождением мы прорывались через потоки воды…

К утру небо успокоилось. Ночь прошла для нас тяжело, потому что грозовые тучи погружали в сон усталых водителей и пассажиров.

И вот, около восьми утра, мы оказались на заправке. Казалось, что все люди, выбравшись из своих машин, тоже ехали всю ночь без сна, прорываясь сквозь бурю. Возможно, так оно и было. Среди всех этих одинаково одетых, одинаково усталых людей, достаточно странно выглядела женщина в длинной юбке, осенней курточке и платочке. Мое сонное сознание не успело сделать каких-либо выводов, как она стала приближаться ко мне. Весь ее облик говорил о странничестве и паломничестве.

Вскоре она уже сидела рядом со мной в машине, ожидая, пока подойдут остальные члены экипажа. Потом она начала нервничать, потому что Егора, которого она назвала Георгий, все не было, на заправке было слишком много людей. А наша спутница уже сильно опаздывала на начало служения в монастыре, в который она и просила нас подвести. Быстро поняв, что мы «евангелисты», потому что весь ее религиозный мир делился на православных, католиков и евангелистов, она начала свой эмоциональный рассказ. Сестру звали Валентина, впрочем, иначе ее никак и нельзя было назвать. Лет ей было около пятидесяти, немного выпуклые выразительные глаза, худощавое лицо. Расположившись к нам, она начала доставать из глубин одной из своих сумок маленькие книжечки, на обложках которых красовались портреты пожилых мужчин, с бородами и в рясах, слова которых Валентина необыкновенно почитала. Она дала мне сперва одну, потому другую, желая подарить, причем для нее каждая из них была драгоценностью. Мудрые слова в этих книжечках переплетались с неимоверным количеством языческих религиозных обрядов и традиций, так что долго читать их было крайне трудно.

Вскоре подошел Георгий, и мы тронулись в путь. По дороге, которая длилась минут сорок, наша беседа развернулась и разгорелась. Валентина без устали цитировала имена и высказывания столь почитаемых ею старцев. Мы даже близко не слышали ни одного из них. Суть же всей нашей беседы была в том, чтобы убедить Валентину делать акцент не на чьих-то мудрых словах, опыте, авторитете, но если она называет себя христианкой, то акцент должен быть на Христе, на Библии, на том, что Он сказал. Она, в принципе, была согласна с этим, но вся ее религия заставляла ее провозглашать с жаром и необыкновенной уверенностью, что мы все грешники или были, есть и останемся ими.

Ей, обладающей такой искренностью и благоговением, так не хватало Истины; а нам, имеющим Истину, не хватало ее искренности и трепета, и благоговения…

Какую чудесную свободу открывает нам Господь Иисус! Не тем, что нам теперь все можно, не тем, что мы находимся под благодатью и обладаем всеми духовными и физическими богатствами, но тем, что Он, Господь, стал для нас Открытой Дверью к каждому обетованию, к каждому сокровенному желанию нашего благочестивого сердца. Когда мы отправлялись в наше путешествие, то одна дорогая сестра подарила нам напечатанную на бумаге букву еврейского алфавита – Далет, что означает Открытая Дверь.

С этим обетованием мы сами должны были преодолевать многие трудности на пути, и так же сами должны быть этой Открытой Дверью.

И вот, за какие-то сорок минут беседы в машине, для Валентины открывалась Дверь Небес. Это было очевидно для всех, это звучало в словах Георгия, искрилось в его глазах… В какой-то момент я повернулась и, обняв Валентину, сказала ей: «Похоже, что Господь все так соделал! Вы опаздываете на одно собрание, но сейчас вы находитесь на другом собрании!»

Она спросила меня: «А вы носите крестик?» Я ответила: «Мы носим крест, но не на теле, а на сердце».

Когда мы подъехали к большому белому красивому зданию, вокруг уже никого не было, кроме торгующих разными вещами, служение уже началось. Последние слова нашей гостьи были такие: «Я вас очень прошу, оденьте крестик! Вам так нужно одеть его! Хуже ведь не будет…»

И она ушла. Она так хотела, так искренно, от всего сердца, желала облечь нас в свою религию…

31 августа, среда

Возьмите нас!

Последний день августа, на удивление теплый и солнечный, уже клонился к вечеру. Возле дороги, обычной карельской лесной дороги, сидела пара пожилых людей с собакой. Хотя они находились возле достаточно наезженной, хотя и грунтовой, трассы, по который достаточно часто проезжали машины, никто не останавливался их подвезти. Анатолий уже начал нервничать, потому что его машина осталась в лесу, ключи к ней он первый раз в жизни потерял, и сегодня надо взять второй комплект ключей и вернуться за ней… А тут, ни одна машина не останавливается, хотя он и его жена не переставали голосовать…

Он устало опустил руку, теряя всякую надежду. Из-за поворота показалась очередная машина, красная Ауди с самодельным деревянным багажником на крыше. Поравнявшись с ними, машина вдруг остановилась, водительское стекло опустилось. И тут Алла вскочила и умоляюще воскликнула: «Возьмите нас, возьмите нас, пожалуйста!» В ответ ей дружелюбно прозвучало: «Конечно, возьмем, садитесь!»

Вскоре восторженная чета, без каких-либо уговоров, оставила у себя на постой верную старенькую Ауди в поселке Порос озеро. Они жили там уже 50 лет, всегда вместе, помнили времена, когда поселение было 10 тысяч человек. Сейчас осталась пара тысяч.

А какова же судьба их машины, оставленной в лесу? Все в порядке, назавтра их родственник отвезет их туда, и они смогут открыть и забрать машину домой.

Когда же наши герои, Егор и Жека, тщетно пытались купить именно черный хлеб в магазинчике, потому что в Карелии нет черного, но есть серый; на них посетители и кассир смотрели подозрительно-неодобрительно.

И вот, они возвращаются по дороге в лагерь на берегу Котч-озера, пешком, надеясь, что кто-то их подвезет. Но даже вывешенный Жеке на спину плакат с надписью «Котч-озеро», никак не действовал на быстро проезжающие мимо машины. Вроде бы, они еще не приобрели заросший дремучий вид путешественников со стажем… О, наконец-то, перед ними останавливается автомобиль, и из него выходит… пограничник, чтобы проверить документы. Да, эта территория бывшая погранзона, ее уже давно отменили, но людям в магазине вид наших героев показался подозрительным. Вот поэтому-то они и здесь. Никакого желания подвезти у него не было, и они быстро расстались. А путь не близкий, километров 15-20…

И вот, когда они уже оба начали уставать, пришла долгожданная помощь. Останавливается машина и раздается знакомый голос Анатолия: «Ну, где вы там, садитесь скорее!» Всю дорогу он восхищенно рассказывал родственнику, что ребята подобрали его с женой и собакой, когда они даже не голосовали, даже не голосовали!

Эта хорошая традиция, ставшая даже почти привычкой – каждый раз, когда наши герои видят нуждающегося в помощи на дороге, они останавливаются, слыша эту беззвучную просьбу о помощи: «Возьмите нас!»

2 сентября, пятница

Лена, что ты здесь делаешь?

Мы ночевали на классической карельской стоянке, где прозрачно возвышаются величавые сосны и красивый вид на озерцо Таразмо. По нему рассекают на надувной лодке с мотором двое, один из которых с вечера догнал нас и предупредил, что протока из озера – это водопад, который не пройти. На самом деле это был порожек с бурным течением и весь усеянный острыми валунами. Казалось, что прохода действительно нигде нет…

В 4 часа Натуся проснулась от тревожного сна, что большой зверь нюхает ее через обе стенки палатки. И вот, в лесу хрустнула толстая ветка. И раздались тяжелые величавые шаги, от которых песчаная земля слегка содрогалась… Натуся съежилась, все же понимая, что лось или олень не будет топтать их палатку. Лесной хозяин величаво прошествовал к воде, побултыхал по прибрежным камушкам, издал короткое мычание и так же величаво удалился вглубь леса…

Итак, порог. В результате многих рассуждений основные тяжелые вещи, спиннинги и ружья перетащили по берегу к площадке ниже основного слива, и наши герои отправились на эксперимент. Слив был настолько кривой и узкий, что в него могла втиснуться только байдарка или кат… Но нашей путеводной звездой в этом походе было «Далет» — Открытая Дверь.

— Далет! – сказал Гоша, подходя на катамаране к сливу.

— Далет! – молилась Натуся с фотоаппаратом на берегу.

И вон, они втиснулись в узкий проход, и, не успев сманеврировать, застряли среди потока на камне. Тут подбегает к берегу Лена, Гоша протягивает ей весло, и она стаскивает их с камня, после чего они маневрируют средь камней и победно чалятся к берегу. Далет!

И весь этот переход был в подобных же, более мелких порогах и перекатах. Целый день они возникали один за другим. Почти в каждом Гоше приходилось выходить за борт в своем гидрокостюме, который мы условно называли «бахилы». Это резиновый комбинезон вместе с галошами, позволяющий оказаться по пояс в воде и не намокнуть.

Один раз Лена с Натусей шли отдельно и застряли прямо посреди реки, их поймал здоровый сливной валун. И никаким другим образом им не выбраться оттуда, кроме как ждать, как Гоша идет к ним, наперерез сильному течению, по пояс в воде, проваливаясь между камней. Он столкнул их с камня, и они втроем выбрались из западни.

На одном из перекатов теперь Гоша с Тусей боролись с камнями и течением, а Лена и Жека ушли вперед. И вдруг, Натуся, подняв голову вверх от бесконечного бурления воды, с необыкновенным удивлением обнаружила Лену, стоящую ровно посредь потока, на небольшом сливе, по пояс в воде и без всякого гидрокостюма. Раздался удивленный возглас: «Лена, что ты здесь делаешь?!»

— Да вот, вас жду.

Ее напарник так же застрял в камнях в 20 метрах от нее, тщетно пытаясь методом прыгания на баллоне сняться с «гребенки». Конечно, пришел Гоша и всех спас!

Мы уже имели большой опыт путешествия, и упования на Бога в путешествии. Уже не один раз мы искали стоянку среди низких заболоченных берегов, или неприступных скал, нервничая из-за надвигающейся темноты и под грузом усталости. Нам приходилось проходить пороги «на ощупь» в полной почти темноте, потом светить фонариком по берегам…

И наш Господь всегда был верен и никогда не оставлял нас без ночлега. Даже когда последняя надежда таяла с последними отсветами солнца, мы продолжали уповать.

В одном из последних походов мы плыли уже совсем ночью, и единственным источником света была яркая луна. Описания маршрута уже давно перестали сообщать нам о возможных стоянках. Натуся смотрела на эту прекрасную ночную картину, при этом затыкая большим пальцем дырку в баллоне соседнего катамарана. Как только она убирала замерзший палец, дырка начинала стремительно выпускать воздух. И все это происходило посредине большого разлива реки…

— О, как удивительно будет избавление нас их этого положения! – думала она. Это так приятно: чувствовать в себе уверенность в невидимом Боге, Который не подводит!

И этот бурный день закончился поиском стоянки на озере, уже поздним вечером. И мы нашли ее, конечно. И тут же погасли последние проблески света среди ночных облаков…

5 сентября, понедельник

Стрекоза в воде

Казалось, что никакой надежды на спасение нету. Она бултыхалась в воде так далеко от берега, что даже если бы умела плавать, не доплыла… Большая, зеленая стрекоза, ей оставалось жить несколько секунд… И тут в воду опустилось что-то большое и жесткое, она быстро ухватилась лапками за краешек весла и была поднята на борт. Ее спасителем стал Гоша. Даже несмотря на весь свой намокший вид, стрекоза держалась с достоинством. Она не могла говорить, но, похоже, все понимала. Капельки воды так красиво блестели на намокших крылышках. Путешествие на берег она совершила, восседая на Гошином плече, как это бы сделал голубь или попугай…

О, эта спасительная Божья рука протягивается к нам, утопающим в своем испорченном мире!

Если вовремя ухватиться лапками, Он обязательно вытащит нас из этого.

6 сентября, вторник

От стоянки к стоянке

На этом маршруте нам не приходится долго сидеть на одном месте. Южная Карелия оказалась гораздо более населенной, чем нам представлялось. Поэтому в основном мы находились «в бегах» от моторок, охотников, шума машин, проезжающих по лесным дорогам.

С пятницы по воскресенье мы находились на озере, спрятавшись на песчаном пляжике, среди невысоких деревьев. В понедельник мы продолжили путешествие по цепочке озер, которые соединяются небольшими протоками. И на следующей стоянке на красивом высоком мысу мы тоже не задержались, с утра же отправившись навстречу порогам реки Гумарина.

Уходя с соснового мыса, мы даже не подозревали о силе, с которой нам придется столкнуться! О, ветер… С каким неистовством он обрушился на наши надувные баллоны, такие на вид хрупкие суденышки! Сильный встречный ветер поднял такую волну, что как только мы запустили мотор, все оказались почти полностью вымокшими. Порывы были такими, что невозможно было натянуть куртку или плащ. Но вскоре все укрепились, утеплились, и мы вступили в противоборство с ветром и волнами. Мотор рычал и добросовестно проталкивал катамараны сквозь пену волн. И даже когда закончились озерные разливы, на реке ветер продолжал свою работу, почти не давая нам грести, потому что без мотора нас сразу начинало нести назад.

Северный, холодный, суровый карельский ветер, несущий с собой похолодание…

Когда мы все таки дошли до порогов, они оказались красивым бурным потоком в скалах, а под конец еще и напоминающем узкий желоб для зимних саней. Поток реки был зажат с двух сторон камнями, чтобы бревна, которые раньше сплавляли по реке, и катамараны, которые сплавлялись нынче, ровненько держались струи. Мы весело их преодолели, но всё, что находилось слева по борту или на борту, оказалось под ударом волн после сливов, и подлежало переодеванию и высушиванию.

Если бы не мотор, то так бы мы и остались ночевать в утлых травяных берегах, в которых дальше лениво поползла река. И снова ветер не позволял нам грести, но всячески сопротивлялся передвижению по воде. Следуя описанию, единственным местом для ночлега могла стать поляна на берегу среди березок. Это совсем не типичное карельское место стало для нас вынужденным пристанищем на ближайшие дни…

7 сентября, среда

Грибы в березовых листьях

Убежать с полянки, обрамленной березками и осинами, на утро у нас не получилось. С вечера солнце сияло во всей своей красе, опускалось торжественно в синеватые перины облаков – и с утра эти облака расползлись по всему небу и все затянуло дождем… Но не сразу, а ко второй половине дня.

Удивительное количество огромных грибов в этом году, белые и подосиновики вылезают изо мха аккуратненькие и тверденькие, потом они возвышаются и раскидывают свои шляпки, и очень быстро сила их покидает, и они уже не могут стоять ровно и их красивые шляпки устало свешиваются набок…

Буквально пройдя несколько метров в лес, ты оказываешься в окружении разных грибов, задорно выглядывающих среди желтеньких листочков. Осень в березовой роще ощущается во всей силе. Оказываясь в Карелии в сентябре, относительно европейской части России ты попадаешь в будущее, потому что здесь сентябрь – как в Москве октябрь. И возвращаясь домой, ты возвращаешься в прошлое…

9 сентября, пятница

О том, как все быстро меняется…

Поборовшись силою мотора с противным северным ветром и вдоволь набродившись среди болотистых берегов, среди которых река огромной змеей выписывала круги, мы намеренно отклонились от реки и углубились в систему Мярат-озер. Уже смерклось, когда мы неслись под мотором по простору Нижнего Мярата, пытаясь обнаружить множество прекрасных стоянок, обещанных в описаниях. Но тщетно, только все больше моторок и избушек по берегам. В конце концов, за поворотом показалась большая база на берегу с поднятым развевающимся флагом.

Среди деревьев стояла крепкая большая изба, множество лодок и собака бегала по берегу… Да где же обещанное безлюдье? Мы расстроились, но выбора уже не оставалось, и мы нашли подходящее для нас место среди островов. Мимо нас регулярно проезжали моторки, грохотала лесовозная дорога…

На утро Гоша и Жека отправились на эту базу. Их встретил радушный хозяин, с которым они любезно беседовали, узнавая подробности этого края.

Оказалось, что это место давно уже облюбовано охотниками и рыболовами. И люди приезжают сюда сразу на месяц. Наши герои развели руками, они ориентировались на описание, где говорилось, что это безлюдное место со множеством красивых стоянок. В ответ на это хозяин расхохотался: «Похоже, это описание было написано давно…»

Но самое главное, зачем наш экипаж отклонился с маршрута, это было легендарное и заманчивое озеро Пижанец. Оно скрывалось где-то выше Верхнего Мярат-озера и должно было быть очень оригинальным, со скальными берегами огромной высоты. Когда хозяин узнал о намерении ребят найти это озеро, он проникся уважением. Хотя в той местности много лесных дорог, но от окончания Верхнего Мярата туда путь около 12 км в одну сторону. В результате общения наши герои вернулись в лагерь с картой, нарисованной от руки. Их не смущало ни расстояние, ни погода, ни поиск в диких лесах – они решили посетить эту жемчужину Карелии во что бы то ни стало.

Мы не переставали поражаться, какое же количество людей находилось на одном, сравнительно небольшом озерке! Пройдя между двумя высокими красивыми мысами, перед нами открылось последнее озеро Нижнего Мярата и … около 20 человек, разбросанных группками по берегам и по моторкам на воде. О, это великая сила стадного чувства!

Чтобы попасть в Верхний Мярат, пришлось налечь на весла и плыть по протоке против течения по очень мелкой речке. Но в награду нам открылись просторы озера с высокими шапками островов и мысов, без единого человека! Все любители групповой рыбалки остались внизу. Опять вечер, темнеет, ни одной стоянки, немного переживания… и около разрушенной избушки на заросшем мысу нам нашлось место.

10 сентября, суббота

Покорение Пижанца

Продираясь сквозь таежный лес, заросли багульника и мелкой поросли елок, Гоша крикнул на ходу Жеке: «Похоже, ты все-таки ошибся, и нам это еще аукнется!»

Чтобы попасть на легендарное озеро, надо было верно свернуть с одной из сети многочисленных лосиных дорог и 800 метров идти по тайге. Судя по тому, сколько они идут, поворот произошел не в нужном месте…

В результате около 4 километров они проблуждали по лесу и все-таки вышли к озеру, но не к смотровой площадке, находящейся на высоте около 60 метров, а почти у самой воды. Им предстоял путь вверх по огромным валунам.

Озеро Пижанец – совершенно не похоже на традиционные озера Карелии. Оно находится в жестком окружении скал, которые поднимаются на большую высоту – самая высокая точка около 67 метров! Озера Карелии – это блюдца с водой или чаши, разного размера и длины, Пижанец же похож на походную хромированную термокружку с резко уходящими вниз бортами.

Первым взбирался Жека, который, конечно, не обладал никакими навыками скалолазания, но взбираться вверх по дереву, на крышу, или возводить с папой стену из пеноблоков на втором этаже под снегом и дождем и без страховки, ему приходилось. Папа следовал за ним на небольшом расстоянии, поэтому сынок мог его подкорректировать… и даже направить. Хорошо, что камни были сухие, несмотря на густые серые облака, дождя в этот день не было. Восхождение становилось все труднее и опаснее: камни, которые казались твердо лежащими на утесе, оказывались крайне неустойчивыми; были моменты, когда стена камня поднималась без единого выступа, куда можно пристроить руку или ногу… Но восхождение продолжалось. Одна расщелина между скал была узкой ровно настолько, чтобы там протиснуться Жеке и проскользнуть вслед за ним папе…

И вот, они на смотровой площадке озера и могут насладиться высотой и красотой скал…

Одни они оставались недолго – это место становиться все более популярным в Южной Карелии и скоро они вели беседу с четырьмя охотниками, вооруженными до зубов.

Как говорил один старожил, уже 50 лет живший в этих местах: «Если вы не были на Пижанце – вы не видели Карелию!»

Теперь наши герои с точностью могли сказать, что видели Карелию.

11 сентября, воскресенье

Прогулка

Две пары, мальчик-девочка и мальчик-девочка, достаточно быстрым шагом двигались по лесной лесовозной дороге. Первая пара двигалась в режиме «провоз-вагончик», вторая «в одном темпе».

Мальчик из первой пары слегка подпрыгивал и весело восклицал: «Ну, надо же было пойти с женщинами, без карты, перекуса и даже спичек!» Девочка, висевшая сзади, крепко ухватившись за его руку, не комментировала эти высказывания. Она предполагала, что именно этим и закончится незначительная совместная вылазка вечером из лагеря…

В ее задачу входило: периодически сбавлять темп мальчиков, которые то один, то другой начинали ускорение, подзадоривая этим напарника; и также равномерно дышать и рассчитывать силы, потому что где находится конечная точка маршрута – никто не знал.

Тот же человек, кто от руки нарисовал им карту дорог на Пижанец, рассказал о еще одном мифическом месте, где Карелию видно как на ладони. От поворота на Пижанец это «немного вправо» уже затянулось на один подъем дороги, потом еще один… Дорога была пуста, абсолютно безлюдна и безмашинна; она поднималась выше и выше. И вот, наконец, слева стали появляться что-то наподобие смотровых площадок. Это просто вытоптанные полянки и большие валуны.

Раздался шум несшейся грузовой машины. Это был один из двух или четырех лесовозов, которые и курсировали по этому району. Водитель был крайне удивлен, увидев возле дороги двух леди в длинных юбках… не став разбираться, он нажал на газ и с грохотом умчался.

Действительно, высоко и красиво, если бы не мешающиеся деревья. Маленькая цель этого путешествия достигнута, и это хорошо, потому что вся наша жизнь состоит из небольших целей, достигнув которые, мы чувствуем удовлетворение. А эти маленькие цели должны выстраиваться в одну линию к большим и высоким целям, достигнув которые, мы чувствуем себя победителями.

Уже в сильных сумерках две пары возвращались в свой лагерь на мысу озера, пробираясь по заросшей лесной дорожке. Девочка «вагончик» совсем устала, поэтому теперь оба мальчика вели ее под ручки…

12 сентября, понедельник

Не пустил

Он разогнал волны на небольшом заливе Верхнего Мярата до такой степени, что казалось, озеро вскипятилось и бурлит. От его порывов тоненькие стволы прибрежных деревьев сгибались вполовину, с них слетали листочки и иголочки и уносились со свистом.

Волны кипятились и покрывались белой пеной… Если налетал дождь, то проносился косой стеной и таял где-то в лесах.

Ветер, казалось, хотел сделать все, чтобы мы не отправились дальше. И у него это получилось. Но мы нисколько не расстроились. Ведь это всего лишь ветер…

14 сентября, среда

Нам нужно пройти!

Наши герои совершали очередную небольшую экспедицию в лесах возле реки Ломчезерка. Из-за обилия охотников, да и просто местных жителей, птицы в лесах встречалось очень немного. Рыбы в реке тоже не наблюдалось, неизвестно по какой причине. Возможно, частая перемена погоды уложила рыбу на дно и лишила всякого аппетита.

Но прогулка в карельском лесу – всегда удовольствие для двух крепких натренированных ног!

Итак, они пробирались по осеннему лесу, выслеживая глухаря, который недавно от них улетел. И вдруг, неожиданно Жека отпрянул назад, потому что перед ним на земле расстилалась маленькая черная змея.

Еще одно неосторожное движение – и она зашипела и приняла воинственную стойку. Гоша посмотрел на нее пристально и громко произнес: «Послушай, я не хочу в тебя стрелять! Нам просто нужно пройти!»

И через паузу змея послушно и не спеша, извиваясь своим грациозным маленьким телом, исчезла в зарослях…

В этот же вечер, когда все уже легли по своим палаткам и уже почти-почти уснули, неожиданно раздался резкий шлепок по воде, как-будто кто-то с размаху ударил доской по поверхности реки. Все замерли от неожиданности, каждый в своем маленьком матерчатом домике, а через пару секунд почти все вместе и выдохнули с облегчением:

— Бо – бёёёр! Ох, и напугал!

А неожиданный ночной водный гость, который видимо здесь был хозяином и запоздало осматривал свои владения, продолжал шлепать что есть сил по воде.

Гоша вздохнул и вылез из палатки. И проговорил в темноту:

— Бобёр, я тебе говорю! Давай, уплывай отсюда, не мешай нам спать!

Тот еще пару раз громыхнул по воде хвостом, и скоро этот звук стал удаляться, пока совсем не растворился в тишине ночи…

15-21 сентября

Что видели сосны…

Небольшое, вытянутое в длину на шесть километров озеро Хейзярви, спряталось в сторонке, рядом со своим крупным соседом, большим озером Селецкое. Хейзярви обладало уникальным, нежным, зеленовато-голубоватым цветом воды, а по бокам его обрамляли красивые, высокие, поросшие мхом и соснами, скалы.

И вот, эти величавые сосны на берегах Хейзярви наблюдали интересную картину, разворачивающуюся у их подножия.

Дождливым сентябрьским вечером, когда разыгрался ветер и поднял волну, на поверхности воды оказалось необычное судно из четырех надувных баллонов, синего и зеленого цвета, прямо как вода в озере. Они двигались против ветра под мотором, на каждом баллоне восседал человек. Один из них стоял, сжимаясь от ветра и холода, и пытался что-то увидеть по берегам. Таким образом, это судно, под напором ветра, дождя и волны, оказалось возле правого берега, на песчаной косе. Двое мужчин побежали по берегу, а две женщины и судно остались на мысу. Они замерзли и стали подпрыгивать и топать ногами. И тут они начали петь песню, при этом пританцовывая и хлопая в ладоши. Они прославляли Творца. Как же были удивлены сосны, которые видели уже много разных людей на этом озере, но никто из них не знал Творца, Иегову, эти знали!

В этот же момент двое мужчин нашли лагерь на берегу и стали звать тех двух женщин, но так как дул ветер и шел дождь, и они находились метрах в 50, те их не слышали и продолжали петь и танцевать. Закончив песню, одна повернулась и воскликнула: «Ну что, сосны, вы еще не слышали такой песни?! Так слушайте!»

Если был сосны могли говорить, они бы конечно сказали: «Слушаем…»

Тут, наконец, веселые и согревшиеся дамы услышали громкий свист сквозь завывание ветра. Они прыгнули на свои надувные “синие” и “зеленые”, и скоро их по ветру принесло к песчаному пляжу, где их ждали двое мужчин.

Сосны только с изумлением покачивали своими величавыми кронами. И тут началось такое, чего они никогда не видели…

Им-то со своих высот было хорошо заметно, как ветер и волна подмыли песок под надувными баллонами, а четверо людей на берегу спешили укрыться от дождя и, конечно, не заметили, как их катамаран отчалил от берега.

Ах, если бы сосны могли кричать! Но они только замахали своими колючими ветвями, пытаясь предупредить о проблеме…

Тут одна из женщин завертела головой, и тут же мужчина, тот, который рассматривал берега, подъезжая к стоянке, громко вскрикнул и со всех ног побежал за уплывающим под напором ветра катамараном. Все остальные бросились за ним. Но они уже опоздали: когда первый добежал до края мыса, кат уже удалился от него метра на два. И тогда – сосны почти ахнули – он бросился плашмя в воду, в одежде, в плаще, и в последний момент, прежде чем баллоны с вещами отплыли на глубину, он ухватился за них и подтянул к берегу.

Сосны облегченно выдохнули…

На утро, когда стало проглядывать солнце, а дождь налетал и быстро заканчивался, вся шумная команда повылазила из своих маленьких тряпичных домиков и опять начала весело суетиться на кусочке песка на берегу. Они размахивали руками, иногда бегали, долго что-то делали у маленького огня. Сосны, конечно, очень не любили огонь, но этот был вполне безопасен для них.

Они наблюдали, как двое мужчин ушли из лагеря, как они бродили по холмам и взбирались на поросшие мхом скалы.

Ближе к вечеру, после очередной беготни в лагере, все четверо погрузились на пол — катамарана в необычном положении: две женщины повизгивая и попискивая, уселись спереди, а двое мужчин сзади, и так они переплыли на другую сторону.

— Ох, неужели они пойдут туда… туда… — вздохнула пожилая статная сосна.

— Туда – это на кладбище, где погибло много наших? — уточнила молодая сосенка.

Та ей даже не ответила, грустно покачав головой.

— Лучше бы им не ходить туда, наверное, им не понравиться – сказала молодая сосна. Она сама никогда еще не видела того места, потому что была еще мала ростом, но слышала ото всех вокруг о том страшном месте.

Да, вырубка леса – это скорбное зрелище, напоминающее поле битвы после боя, на котором осталось куча мертвых тел… Это самое место и увидели четверо друзей, взобравшись на скалы на другом берегу. Перед ними расстилалось поле, покрытое остатками переломанных и втёртых в землю деревьев, вся земля перекорёжна следами тракторов.

По этому полю частенько любили гулять лоси, олени и медведи, и каждый оставлял свой след на земле.

Несмотря на унылое зрелище, трое друзей держались достаточно бодро, но одна, четвертая, загрустила. Вскоре один из мужчин, тот, что вчера прыгнул в воду, и накануне стоял против ветра и дождя, обнял ее и начал говорить: “Ты же ничего не можешь изменить, этот мир полон зла и несправедливости. Но ты можешь найти что-то доброе и здесь. Мы можем быть счастливыми, где бы мы не оказались! Смотри, мы можем гулять вместе, в последние дни путешествия; а ты все время недовольна… Посмотри, какое небо!”

И тут, как будто, в подтверждение его слов, рассеялись грозовые тучи, что стремительно носились по небу, и на несколько мгновений небо озарила радуга! Над всем этим печальным зрелищем расцвели прекрасные краски неба — и исчезли.

Еще немного побродив по вырубке, подойдя близко к круто обрывающимся скалам, четверо друзей стали держать курс на возвращение домой. И та, которая грустила, стала обращать внимание, что не все деревья вокруг нее мертвые или лежат изуродованные на земле.

Над всем этим побоищем то тут, то там возвышались нетронутые одинокие деревья, сосны, березы… Иногда, встречались парочка молодых, прижавшись друг к другу. Каждый из них должен был начать восстанавливать эту разрушенную землю, каждый должен был продолжать жить и приносить жизнь. И у этого места возле озера Хейзярви была надежда на восстановление…

Все это сосны передавали один другому, все что видели и пережили. Так об этом коротком путешествии узнали пожилая сосна и молодая.

Четверо необычных друзей на следующее утро отправились обратно, в озеро Селецкое. Но они так полюбились соснам на озере Хейзеярви, что они попросили других сосен смотреть за ними и потом передать, как те путешествовали.

Постепенно до них доходили новости, что четверка людей отправились в бурные волны и против ветра пересекать озеро Селецкое, и что волны были такие, что иногда захлестывали до половины их судно. Но все же они переправились под мотором до реки Лужма.

Там они опять пели песни о Творце и читали вслух о Творце. Что наступило полнолуние и ночи были очень холодные, потом начались сильные ветра и опять им было холодно.

Молодая сосенка переживала: “Ох, ну зачем же им мерзнуть здесь, когда наступила осень и скоро и нам придет пора спать!”

“Они не будут здесь долго” — отвечала ей пожилая сосна.

И точно, скоро пришли известия, что они благополучно сплавились по порогам Лужмы, переночевали на мысу Пан озера и потом они исчезли где-то за мостом возле деревни Паданы.

Потом их видели на лесных дорогах Карелии, потом на больших автострадах, как они собирали гладкие камни у обочины, где обедали…

И везде их сопровождал Сам Творец и прокладывал им путь. Где бы они не оказывались.

Потом новости приходили все реже, а вскоре и вовсе прекратились, потому что они покинули пределы Карелии. А где кончается Карелия, там заканчиваются и сосны.

Но сосны на берегу озера Хейзярви, в котором зеленовато-голубоватая вода и по бокам возвышаются величественные скалы, запомнили ту песню о Творце, которой их научили те необычные женщины.

И по сей день они иногда ее тихонько напевают…